Глава VIII. Великий поход. Ранение Манаса и возвращение киргизов в Талас.

Направо и налево вкалывая копье, направо и налево рубя мечом, носился, как вихрь, Сыргак по полю боя и говорил:

- Как мы достигнем нашей цели? Отделившись от наших удальцов, не сразившись, как следует, как мы уйдем из Бейджина? Как мы вернемся к народу?

Его скакун Кокчебич уничтожал китайцев, топтал всех, кто прибывал. Из вышедших против него калмыков он уничтожил огромное множество. Он косил, не оглядываясь и не жалея головы врагов.

Алмамбет ворвался с грозным кличем в ряды китайцев. Чубак, рассвирепев, сражался один, как целое войско. Был он соколом найгутского рода, он врезался в войско сорока китайских ханов и, не оглядываясь, косил и рубил их без разбора.

Видя это и отчаявшись спасти свою жизнь, Конурбай замер на месте от удивления. Сорок чоро хана Манаса, двинувшись стройно с сорока сторон, с громким воинственным кличем поднялись все вместе на многочисленных китайцев и манчжу.

- Не оставят они никого в живых, обращусь-ка я к Коджоджашу, - подумал Конурбай, и сказал ему:

        - Я - тот, кого зовут Конурбаем.
        Я тот, кто управлял целым миром.
        Десяти правителям был я опорой.
        Бейджину я был защитой.
        Был я домом, что построили на склоне горы,
        Был я ханом кечилей.
        От этого удальца Сыргака
        В сердце мое вошла печаль,
        Кости моих ребер треснули.
        Среди китайцев, что оградили себя камнями,
        Многие впали в плач и рьщание.
        Мой пояс, мою опору
        Сколько раз он уничтожал!
        Сколько заколол Эр-Сыргак
        Батыров моего народа!

        Много раз ломал он мне хребет,
        Много раз обрекал меня на несчастье!
        Когда выступаешь против него,
        Эр-Сыргак, наклонившись, явится, как лев.
        Одним взмахом сбивает он семерых.
        Если что задумает Сыргак,
        То не пересчитаешь его жертв.
        Вот этих выстроившихся китайских воинов,
        Ты думаешь, он не мог бы уничтожить один?
        О, мой дорогой Коджоджаш!
        Береги мои слова, как собственный взгляд!
        Следи за Сыргаком, как за собственным глазом!
        Вот там стоит большой Бейджин:
        Это место, куда не ступит ничья нога,
        Если только не вступит грозный Манас
        Или Сыргак, его батыр,
        Больше всех достойный удара твоей пики.